В данной диссертации предпринимается попытка провести структуралистский, постструктуралистский и деконструктивистский разбор рассказа Хорхе Луиса Борхеса, одного из самых известных и амбициозных авторов XX века. Цель исследования заключается в выявлении глубинных структур и скрытых смысловых связей, присущих данному произведению.
Сначала исследование фокусируется на структуралистском анализе, выявляя семиотические и символические отношения между элементами рассказа. Затем происходит переход к постструктуралистскому подходу, который ставит под сомнение устойчивость этих структур и выявляет потенциальные противоречия и разноречивые смыслы.
В следующей части исследования рассматривается деконструктивистская перспектива, которая позволяет выявить многозначность и относительность смыслов в тексте, указывая на неустойчивость и открытость интерпретаций. Важным аспектом работы является также создание формализованной онтологии, представляющей знания, выявленные в ходе анализа рассказа. Онтология позволяет систематизировать и организовать информацию, облегчая изучение и понимание сложных смысловых связей между событиями, персонажами и объектами.
В результате диссертация представляет собой уникальное многоаспектное исследование, которое демонстрирует глубокое понимание различных подходов к анализу литературного текста и применение современных методов формализации знаний для более точного и объективного представления сложных смысловых структур и взаимосвязей в произведении Борхеса.
Образы наших снов (пишет Колридж) воспроизводят ощущения, а не вызывают их, как принято думать; мы не потому испытываем ужас, что нас душит сфинкс, – мы воображаем сфинкса, чтобы объяснить себе свой ужас. Если так, то в силах ли простой рассказ об увиденном передать смятение, лихорадку, тревогу, страх и восторг, из которых соткался сон этой ночи? И все же попробую рассказать; быть может, в моем случае основная проблема отпадет или хотя бы упростится, поскольку сон состоял из одной-единственной сцены.
Место действия – факультет философии и литературы, время – вечер. Все (как обычно во сне) выглядело чуть иным, как бы слегка увеличенным и потому – странным. Шли выборы руководства; я разговаривал с Педро Энрикесом Уреньей, в действительности давно умершим. Вдруг нас оглушило гулом демонстрации или празднества. Людской и звериный рев катился со стороны Бахо. Кто-то завопил: «Идут!» Следом пронеслось: «Боги! Боги!» Четверо или пятеро выбрались из давки и взошли на сцену Большого зала. Мы били в ладоши, не скрывая слез: Боги возвращались из векового изгнания. Поднятые над толпой, откинув головы и расправив плечи, они свысока принимали наше поклонение. Один держал ветку, что-то из бесхитростной флоры сновидений; другой в широком жесте выбросил вперед руку с когтями: лик Януса не без опаски поглядывал на кривой клюв Тота. Вероятно, подогретый овациями, кто-то из них – теперь уж не помню кто – вдруг разразился победным клекотом, невыносимо резким, не то свища, не то прополаскивая горло. С этой минуты все переменилось.
Началось с подозрения (видимо, преувеличенного), что Боги не умеют говорить. Столетия дикой и кочевой жизни истребили в них все человеческое; исламский полумесяц и римский крест не знали снисхождения к гонимым. Скошенные лбы, желтизна зубов, жидкие усы мулатов или китайцев и вывороченные губы животных говорили об оскудении олимпийской породы. Их одежда не вязалась со скромной и честной бедностью и наводила на мысль о мрачном шике игорных домов и борделей Бахо. Петлица кровоточила гвоздикой, под облегающим пиджаком угадывалась рукоять ножа. И тут мы поняли, что идет их последняя карта, что они хитры, слепы и жестоки, как матерые звери в облаве, и – дай мы волю страху или состраданию – они нас уничтожат.
И тогда мы выхватили по увесистому револьверу (откуда-то во сне взялись револьверы) и с наслаждением пристрелили Богов.
В этом тексте автор описывает свой сон, в котором происходит странное и нереалистичное событие - возвращение Богов. Автор начинает с мысли Колриджа о том, что образы снов воспроизводят ощущения, а не вызывают их. Автор решает попробовать рассказать о своем сне, надеясь, что это поможет передать его впечатления.
Место действия сна - факультет философии и литературы в вечернее время. Всё выглядит необычным, как будто увеличенным и странным. Во сне проходят выборы руководства, и автор разговаривает с давно умершим Педро Энрикесом Уреньей. Затем наступает момент, когда кто-то кричит, что идут Боги.
Люди встречают Богов с радостью и поклонением, но вскоре начинают сомневаться в их божественности. Боги выглядят обветшалыми и утратили человеческие черты из-за долгих веков изгнания. Они одеты скромно и вызывают ассоциации с борделями и игорными домами.
Когда люди понимают, что Боги представляют угрозу и могут уничтожить их, они берут в руки револьверы (которые неожиданно появляются во сне) и стреляют в Богов.
Этот текст можно интерпретировать как аллегорию на тему потери веры в высшие силы и утраты божественных качеств в современном мире. Автор выражает смешанные чувства: сначала радость от возвращения Богов, затем разочарование и страх, а в конце - решительность и отчаяние, которые выражаются в уничтожении Богов.